Ознакомительная версия.
Съезд крестьян, рабочих и повстанцев революционной повстанческой армии в Александровске 28 октября – 2 ноября 1919 г. принял решение о «добровольной мобилизации» в махновскую армию. Резолюция по вопросу об организации военных повстанческих сил устанавливала проведение на территории, освобожденной повстанческой армией (махновцами), добровольно—уравнительной мобилизации мужчин возрастной категории за 30 лет – с 19 до 48 лет. Формирование производилось по территориальному принципу – по селам, волостям и уездам. Специальная инструкция по формированию революционной добровольно—повстанческой армии из трудящихся разъясняла, что «все население мужского пола, начиная с 19 до 48—летнего возраста включительно, согласно добровольно—уравнительной мобилизации и с согласия каждого на то, что он идет добровольно в ряды Повстанческой армии для защиты интересов трудящихся масс от капитала, берется на учет и разбивается на следующие отдельные категории: а) от 19 до 28 лет включительно; б) от 29 до 38 лет; в) от 38 до 48 лет». Учет каждой отдельной категории разделялся по военной специальности: пехота, кавалерия, артиллерия, инженерные части, из которых в проводилось формирование Повстанческой армии в боевые единицы: отделения, взводы, роты и т. д. Выборы командиров подлежали ограничению – до полка включительно. Выполнение инструкции возлагалось на местные военные отделы волостных Советов, в случае их отсутствия – на волостные Советы. Командиры крупных соединений – бригад, дивизий, корпусов – назначались штабом армии и военно—революционным советом. Для установления «стальной товарищеской дисциплины» в рядах Повстанческой армии требовалось создать товарищеские суды28.
Конечно, создание «товарищеских судов» в военной армии, в условиях гражданской войны – сам по себе нонсенс. Для этой цели создаются другие органы – военные и военно—полевые суды, трибуналы. Анархии «вольной безвластной армии» в махновщине не существовало. Анархистская «выборность командного состава» не могла заменить принцип назначения и единоначалия: командиров частей и подразделений (не только крупных соединений, как было записано в приведенной инструкции) назначал сам Махно или его приближенные.
В соответствии с доктриной анархизма, отрицавшей власть государства, носители теории не должны были признавать обязательные государственные атрибуты – вооруженные и полицейские силы. Но в данном вопросе также анархистская теория столкнулась с противоречием практики: «безвластная» власть Махно устанавливала якобы безвластие силой оружия – винтовка рождала власть. Анархистское отрицание законов порождало произвол.
Крестьянское движение находило свое организационное выражение в махновской повстанческой армии. Повстанческая армия Махно сложилась весной 1919 г. Приказы Махно по Революционной повстанческой армии (махновцев) требовали ввести в частях, вполне в анархистском духе «братскую, разумную дисциплину»29. В телеграмме от 29 января 1919 г. в адрес советского командования Махно уверял: предприняты самые строжайшие меры по прекращению грабежей, убийств, реквизиций и конфискаций – если совершается где—либо подобное, то только провокаторами30. Однако осуждение грабежей не могло их остановить, даже методом показательных расстрелов грабителей—махновцев: привычным явлением стали расстрелы, которые производились махновским воинством, в том числе самим Махно, жестокие расправы, грабежи и конфискации имущества, ужасы махновской контрразведки. Во всех видах «революционного насилия» Махно принимал непосредственное участие.
Черный анархистский флаг31 над массовым крестьянским движением являлся лишь внешней оболочкой махновщины. Крестьянская вольница с оружием в руках отстаивала независимость родных сел. В условиях гражданской войны, когда смерть стала восприниматься обыденным делом, крестьяне твердо усвоили простую истину: их атаман против красных с их продразверсткой и против белых с их реквизициями – то и другое воспринималось как грабеж. Поэтому крестьянство поддерживало Махно, который их защищал со своими боевыми отрядами.
Основные принципы организации армии, по анархистской умозрительной конструкции, – добровольчество, выборное начало, самодисциплина – в действительности оказались не более чем декоративным фасадом реального построения вооруженного махновского воинства. Революционно—повстанческая армия махновцев в основе своей копировала организацию Красной армии. Пехота делилась на бригады, полки, батальоны, роты, взводы, отделения; кавалерия состояла из дивизионов, полков, сотен, эскадронов, взводов, отделений; артиллерия имела свои дивизионы, батареи. Махновцы переняли трехчленный состав каждой тактической единицы. Неисполнение приказов, нарушение дисциплины, по уставным требованиям, каралось вплоть до расстрела на месте. В махновской армии, как и в Красной, были штабы, реввоенсовет, политотдел (который носил наименование культпросвета), политотделы в подразделениях, институт комиссаров, разведка и контрразведка.
10 октября 1920 г. в воззвании председателя Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкого «Что означает переход Махно на сторону Советской власти?» утверждался новый миф: махновщина «по недомыслию» опиралась непосредственно на кулацкие верхи деревни32. Автор не обращал внимание на явное противоречие данного утверждения его же собственному заявлению в статье «Махновщина» в 1919 г. об анархистской природе махновщины: ведь кулак для анархокоммуниста воспринимался не иначе, как враг трудящихся. Поэтому попытка Троцкого объединить в одном социальном явлении – махновщине – непримиримые стороны представляется не просто ошибочной – скорее провокационной: квалифицированный теоретик Троцкий не мог не понимать элементарных теоретических нюансов. Другое дело, подобные упражнения в знаниях не интересовали неграмотную крестьянскую массу. Для народа более понятными были их собственные жизненные наблюдения.
Крестьянские восстания в Поволжье
В 1917 – первой половине 1918 гг. крестьяне Поволжья, как и всей России, добились ликвидации помещичьего землевладения и уравнительного перераспределения земель среди тех, кто обрабатывает ее своими руками. Но с ликвидацией помещичьего землевладения крестьянская революция не завершилась. Она вступила в стадию борьбы крестьян за право быть хозяином на своей земле, свободно распоряжаться результатами своего труда, против крайне тяжелых государственных повинностей, связанных со снабжением продовольствием города и армии, мобилизациями и обеспечением нужд фронта. События 1919—1922 гг. в поволжской деревне являются неотъемлемой частью общероссийского крестьянского движения, направленного против политики военного коммунизма. К началу 1919 г. Поволжье было полностью освобождено от антисоветских сил и вся его территория стала источником продовольственных и людских ресурсов для большевистского государства.
События января—февраля 1919 г. предвещали массовое крестьянское восстание на территории Поволжья – в непосредственном тылу Красной армии, отражавшей наступление армии Колчака. Понимание опасности возникло и в центральных органах власти. Циркуляр Наркомата внутренних дел губисполкомам с предписанием сбора информации о причинах антисоветских восстаний в феврале – марте 1919 г. был разослан уездным исполкомам и волостным советам в Поволжье. Опасаясь, что «восстания, вспыхнувшие за последнее время, примут характер единого контрреволюционного фронта», Наркомат внутренних дел требовал от местных органов управления детально расследовать причины восстаний», их характер и масштабы, состав участников, организаторов. «Вспышки» протеста и сопротивления могли вызываться, как говорилось в циркуляре, «действиями и распоряжениями существующей власти, поведением отдельных агентов местной власти, введением хлебной монополии, продовольственным кризисом, мобилизацией и пр. или недовольством общей политикой Советской власти». Однако реальных мер по исправлению ситуации циркуляр не предлагал. Все сводилось к «работе контрреволюционеров» и «недостаточной тактичности» местных органов власти, неумелому исполнению ими заданий Центра.
3 марта 1919 г. практически одновременно в нескольких уездах Симбирской и Самарской губерний стихийно вспыхнуло крестьянское восстание, вошедшее в историю как «чапанная война» (от слова «чапан» – крестьянский кафтан, верхняя одежда крестьян). В числе первых заполыхали Сенгилеевский уезд в Симбирской губернии (села Новодевичье, Бектяшка, Хрящевка, Сенгилеево), Ставропольский уезд Самарской губернии (Ягодное, Мусорка, Ташла) (1:133—134,137).
Ознакомительная версия.
